В новой литературной программе Регионального Центра Чтения проекта БИБЛИОТЕАТР «Прямая Речь» роман «Благоволительницы» - действующее лицо. Благоволительницы (аналогия – Эринии, Эвмениды) приводят к неизбежному возмездию.
За роман «Благоволительницы» Джонатан Литтелл в 2006 г. получил две престижных европейских премии – Гонкуровскую и Гран-при Французской академии. В то же время на родине писателя, в США, роман был принят резко критически. В России роман обсуждался лишь узким литературным кругом.
Офицер СС Максимилиан Ауэ, от лица которого ведется повествование, - интеллектуал, убийца и жертва, подвёл еврейскую малышку к расстрельному рву в Бабьем Яру, и, сдавая её в руки палачу, попросил: «Будьте к ней добры». Финальная фраза романа: «Мой след взяли Благоволительницы». Карающие Эвмениды настигают нацистских преступников уже более семидесяти лет. Трагическая эпопея Холокоста дана в диалоге с моральными переживаниями героя, зомбированного идеологией. Хотя соотносить его поступки, действия с какой-либо моралью подчас невыносимо. Документальные факты, реальные исторические лица и сентиментально-психологические моменты создают живую ткань романа, который прочитываешь буквально на одном дыхании.
Семь глав «Благоволительниц» обозначены музыкальными терминами – «Токката», «Аллеманда», «Менуэт» и т.п. Макс Ауэ – изысканный меломан и знаток русской литературы. Под крики женщин, истошный плач детей, шквал пуль, передёргивание затворов, пытается сохранить в себе аллеманды любимого Баха. Он рассуждает о Пушкине, Лермонтове, Достоевском, Льве Толстом, роман наполнен реминисценциями из русской культуры. Его самоотождествление с Печориным размывает действительность, - в ирреальном сумраке Макс реально вызывает на дуэль эсэсовца, лютующего над беззащитными евреями. Аллеманды поглощает куранта – огневой движущийся Сталинград, где интеллектуальная беседа с пленным советским офицером сменится тяжелейшим ранением героя, - так вступают ритмические группировки жанра. Затем врывается сарабанда, суровая и мрачная, то медленная, то стремительная, там, где Макс топором зарубит мать и отчима. В финале он второй раз возьмет топор, зарубив своего друга, преданного Томаса.
Наступит жига, которая обычно звучит в финале сюиты. Конец войны, массированное наступление советских и союзных войск. Берлин разрушен, страдания и отчаяние его жителей. Закончились посиделки в уютных кафе, пирожные и горячая ванна. Немецкие дети кричат над телами убитых матерей, беременные немки погибают с плодом во чреве. По полям разрушенной Германии бегают стайки немецких подростков, мальчики и девочки, - как символ безумия, фашистского краха. Их предводитель орёт в консервную банку слова верности фюреру, будучи уверенным, что тот его слышит. Вооружённые дубинами и кольями, они нападают на советских солдат, доверчиво подающих им хлеб. Мальчики насилуют девочек, некоторые из них уже беременны. Быстрый финал в ритме жиги – к безнадёжности.
Композиция романа – неразделяемый язык рассказчика-эсэсовца и язык писателя. Описываемый кошмар полон гротеска, весь текст – нескончаемый звук, сменяемый разными ритмами, - фанфарное вступление токкаты, вальяжность менуэта, одинокий напев, граничащий с безумием. Приступы психопатии, головной боли, бесконечной рвоты, периодические мучительные сны-предсказания – последствия извращенной идеологии, из которой нет выхода: нацисты действуют как верные солдаты гитлеровского рейха.
Джонатан Литтелл пытается исследовать природу зла и ее связь с идеологией государства, подминающей под себя, безоговорочно себе подчиняющей самых разных людей. «Благоволительницы» невозможно оценить однозначно, роман требует от читателя ассоциативного мышления и вдумчивого анализа.
Нина Яковлева
