- Этот пришёл, как власть имеющий.

Лев Толстой о Михаиле Лермонтове

Новый проект «В контексте классики» открывается именем российского поэта Михаила Лермонтова. В год 2014, Год Русской Культуры, Россия встречает 200-летие со дня рождения Лермонтова.
Тема, которую мы рассматриваем, тема изгнанничества как трагическое слияние гордыни духа и осознания себя, как избранника. Изгнанник рая. Тема демона, поверженного ангела, стала для Лермонтова главной темой его творчества. Мироощущение творца и человека преломляются в богоборчество и то же время в высокие духовные устремления. Поэт-человек Лермонтов вмещает в себя от: Собранье зол его стихия до: Не за свою молю душу пустынную, // За душу странника в свете безродного.
Демоническое буйство мучило Лермонтова до самого конца, но в светлые минуты жизни у него рождались удивительно светлые откровения:
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога.
Когда Виссарион Белинский воскликнул о Лермонтове: - Какая нежная душа в нём! -, он, конечно, увидел горящий свет любви. А горькие слова Ивана Тургенева - Недоброй силою веяло от него, – распахивают мрачные демонские силы. Тема демона, как тема греха, завладела им ещё в подростковом возрасте. Ему было пятнадцать лет, когда в особой тетрадке появляются мотивы тоски, одиночества, духовного бунтарства.
Собранье зол его стихия.
Носясь меж дымных облаков,
Он любит бури роковые,
И пену рек, и шум дубров.
Это отрывок из юношеского стихотворения «Мой демон», датированное 1829 годом. С этого момента в течение всей жизни Лермонтов не оставит образ демона, духа изгнанья. В этом замысле сказался поиск души, необходимость выбора своего пути в атмосфере николаевской реакции, в обществе светских условностей, под маской которых ложь, пустота, нравственное уродство. И поэт избирает одиночество и гордыню духа изгнанья. Им овладевает жажда борьбы, готовность к одиночеству. Уже в семнадцать лет мир представляется ему ареной, которая ждала его выхода.
У Лермонтова вечная тоска по далёкому идеалу, и вечное желание к проклятию. И вся его жизнь – мучительное раздвоение. Словом выплёскивает больное и сокровенное, бумага и перо для Лермонтова – это тот посредник, что для верующего человека священник на исповеди.
Его не интересовала собственная известность, - при жизни было напечатано лишь несколько стихотворений. Это отличало его от других: так Александру Пушкину всегда было важно обнародовать своё слово, донести его до читателя, сделать его известным.
Лермонтов не мыслил себя в качестве профессионального литератора, он – поэт для себя, это был человек бесконечно, болезненно сосредоточенный на самом себе. Его короткая земная жизнь – гибель на дуэли в 27 лет - переросла в вечное торжество Слова. Его образы, поэтические воззрения станут темами искусства в целом: литературоведение, театр, кино, живопись. Источником вдохновения для художника Михаила Врубеля стал лермонтовский Демон. Всепоглощение образом заберёт сначала рассудок Врубеля, а затем и жизнь. Художник столкнётся с такими силами противостояния, которые повергнут его в тяжелую депрессию, и постепенно пребывания в психиатрической лечебнице станут его домом.
Вся жизнь Лермонтова - мучительная борьба двух начал. Раздвоение сжигало изнутри; своё «свинство и пошлость», о чём говорил Владимир Соловьёв, он фиксировал в памяти, готовя материалы для сочинений. «Герой нашего времени» - это зафиксированное состояние Лермонтова. «Во мне два человека, — говорит Печорин. — Я сделался нравственным калекою: одна половина души моей высохла, умерла, я ее отрезал и бросил; тогда, как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому, что никто не знал о существовании погибшей ее половины». Мгновенное освобождение от пошлости происходит в Лермонтове с гибелью Александра Пушкина. «Смерть поэта»! Эти стихи точно и сильно выразили состояние общества. Стихотворение списывали в книжных лавках, кондитерских, на улицах, заучивали наизусть. Распространялись по Петербургу, Москве, по всей стране в тысячах списках, их пересылали за границу.
- Пистолетный выстрел, убивший Пушкина, пробудил душу Лермонтова! – скажет позднее Александр Герцен.
Нина Яковлева, региональный центр чтения