Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
«Гостиная у Великой» открывает двери и представляет «Серебряный век» поэзии в особенности разных имен.
Уже несколько лет мы работаем в проекте «Читаем поэтов Серебряного века». Сергей Есенин, Марина Цветаева, Борис Пастернак, Анна Ахматова, Николай Гумилев, Макс Волошин, Константин Бальмонт –
имена творческой копилки, им посвящены литературные вечера «Гостиная у Великой».
Каждый раз, открывая встречу, напоминаем о высоком назначении библиотеки, несущую гуманную идею Просвещения. Перефразируя русского классика Василия Жуковского - Переводчики – почтовые лошади просвещения - вслед за Василием Андреевичем мы повторяем: - Библиотеки – те самые лошадки Просвещения.
Литературный поэтический сезон предлагает программу, посвященную творчеству Игоря Северянина. Это был человек трагической судьбы, жизнь которого пришлась на слом двух эпох России. На фоне русской поэзии «Серебряного века» творчество Северянина выделяется резко. Он вырывается из «Серебряного века», выдвигая совершенно иную эстетику. Он придумал себя в поэзии, вводя выморочные эпитеты, метафоры. Совершенно неожиданные строчки об Игоре Северянине встретились у Бориса Пастернака: Северянин повелевал концертными залами и делал, по цеховой терминологии артистов сцены, полные сборы с аншлагом. Он распевал свои стихи на два-три популярных мотива из французских опер, и это не оскорбляло слуха и не впадало в пошлость. Его неразвитость, безвкусица и пошлые словоновшества в соединении с его завидной чистотой, свободно лившейся поэтической дикцией создали странный жанр, представляющий под покровом банальности, запоздалый приход тургеневщины в поэзию... Все наши деянья, все наши дарованья -
И каждый человек до гроба что донес?
Лишь невыплакиваемые глуби слез,
Лишь разуверенность во всем, во что он верил,
Лишь пустоту глубин, которых не измерил,
Лишь сон, пробуживаемый небытием...
Мы этот жалкий ноль бессмертием зовем.
Современный исследователь творчества поэта профессор Владимир Смирнов отметил: Игорь Северянин – скромная величина в русской поэзии, но – ве-ли-чи-на! Малая величина, пребывающая в огромной русской поэзии. А в огромной русской поэзии остаться даже самой малой величиной, песчинкой, но подлинной, настоящей, - это уже много.
В судьбе Северянина была и псковская страничка. Известны обработанные материалы современных краеведов. 18 апреля 1915 года Игорь Северянин выступал в псковском Пушкинском доме со своим «поэзовечером». Вечер прошел неудачно. Газета «Псковская жизнь» писала: Вообще, «поэзовечер», по-видимому, обманул ожидания публики. Никаких «эксцентричностей», столь обычных для футуристов, не было... Жаждавшие увидеть размалеванную физиономию или желтую кофту были глубоко разочарованы. Действительно, в 15-м году поэт уже отошел от прежних собственных литературных вывертов, но публика жаждала эксцентрики, а уж тем более провинциальный зритель, неизбалованный, ни хлебом, ни зрелищем. А в 1929 году приезжает в Печоры, где выступает с вечерами в зале русской гимназии. Из письма от 1 ноября поэтессе Ирине Борман: 8-го сентября я дал концерт в Печорах, бывший город Псковской губернии... Погода была отчаянная: холод, дождь, буря. Собралось же почти 2/3 зала, и успех был большой. В 1935 году второй раз приезжает в 
Печоры, выступает в зале Кайтселиит. Отзывы об этом были напечатаны в русской таллиннской газете «Вести дня»: Из многочисленных прочитанных им произведений особенно понравились стихи о России: «Много видел я стран...», «Ты потерял свою Россию», «Я чувствую, близится судное время» и «Бывают дни – я ненавижу свою Отчизну» - каждое из этих прекрасных стихотворений вызвало шумные аплодисменты».
Противоставил ли стихию
Добра стихии мрачной зла?
Нет? Так умолкни: увела
Тебя судьба не без причины
В края неласковой чужбины.
Что толку охать и тужить -
Россию нужно заслужить!
P.S. Время проведения будет объявлено. Следите за объявлением.
Нина Яковлева, региональный центр чтения
