Андрей ЯХОНТОВ

Если напишете, что общались с гениями, светочами, лучшими умами эпохи, это отраженным светом возвеличит вас самого! Продолжаю осмысливать окружающую литературную и околокультурную жизнь с позиций своего романа “Учебник Жизни для Дураков”. Сегодня — новые главы для тех, кто вознамерился преуспеть на поприще искусства.

Как сочинить увлекательную книгу?

Трудно ли сочинить увлекательную книгу? Вовсе нет. Очень даже легко и просто! Надо руководствоваться правилом, которым руководствовались великие литераторы. Выйдете на площадь с проповедью — вас никто не станет слушать. А коли начнете кого-то убивать, соберется толпа любопытных.

Вот и вы в своих произведениях пользуетесь правилами, коими не гнушались пользоваться неподражаемый Конан Дойл и дивная Агата Кристи, великий Достоевский и гениальный Лев Толстой: убивайте! Убивайте старика Карамазова и старуху-процентщицу, бросайте под колеса поезда Анну Каренину, а Катюшу Маслову беззастенчиво совращайте. Если последуете этому завету, ваши книги будут нарасхват.

Как добиться популярности?

Добиваться надо не высокого качества текста, не его метафоричности и образности, а собственной широкой популярности.

Что значит “широкой”? Это значит — всенародной. Что значит “всенародной”? Это значит — поголовной. Поголовье никогда не бывает равноценным: кто-то умнее, кто-то примитивнее. Значит, надо сочинять для большинства — так, чтобы было понятно и близко всем: писать примитивными фразами, иначе идиот запутается в причастных и деепричастных оборотах; сюжет строить прямой, как палка, чтобы болван не сбился и не запутался. Выводы должны быть оптимистичными и радостными — иначе ваш труд отвергнут массы, которые убеждены, что человек создан для счастья, как птица для полета, а все и всегда совершается к лучшему — иначе ведь и жить не стоит.

Короче говоря, надо писать для дураков. Ведь их всегда большинство.

Умные слишком требовательны и чересчур разборчивы, они капризны, начитанны, вообще они о себе высокого мнения (и, следовательно, невысокого об остальных, особенно о тех, кто дерзнул взяться за перо). Логика умных такова: я, умный, не пишу, а этот выискался и пишет… Да пошел он!!!

Дурак же будет благодарен вам за любую ахинею, глупость (она ему сродни), нелепицу, белиберду, нескладуху. Ему важно сознание, что он, водя глазами по строчкам, приобщается к высокой духовности. Что сие такое — ему неизвестно. Но он твердо знает: всякий, кто что-то излагает на бумаге, — заслуживает если не уважения, то снисхождения. А это уже немало. Если писателю сочувствуют — он почти признан.

Известности надо добиваться еще и вот как: постоянно мелькать, быть на виду и на слуху, быть причастным ко всему, что происходит, выступать по любому поводу — важному и неважному, раздавать интервью, а если их не просят — навязывать, внедряться, втискиваться, втюхиваться…

Ваши права

Художник имеет право носить такие усы, как Сальвадор Дали, только если он уверен, что станет таким же великим, как Сальвадор Дали.

* * *

Чтобы сказать: “Никогда ничего ни у кого не просите, сами придут и все предложат” — надо быть Михаилом Булгаковым. Пусть-ка простой смертный, не наделенный талантом, произнесет подобное — а тем паче станет следовать этому правилу — посмотрим, как ему удастся прожить и выжить.

Камень за пазухой

(подражание Козьме Пруткову)

Некоторые литературные и театральные критики входят в вашу книгу или пьесу с камнем за пазухой. Держитесь от них подальше!

Что такое литература?

Еще из нового Козьмы Пруткова: “Уподоблю литературу подзорной трубе, при помощи которой делаются ближе далекие и неразличимые предметы. Уподоблю ее еще и телескопу, могущему наблюдать ход светил, а также и микроскопу, открывающему нашему зрению мельтешню и колготню мелких бактерий”.

КАК НАЧАТЬ МЕМУАРЫ

(Об откровенности и сердечных признаниях)

“Должен сказать, что на творческом пути мне встречались второстепенные персонажи, ибо главным всегда был я сам”, — вот отличное начало для мемуаров, призванных осмыслить ваш творческий путь. Именно под таким углом следует обозревать свое и вглядываться в чужое прошлое, иначе рискуете даже в собственном восприятии остаться на невыигрышных ролях.

Как сочинять мемуары

Сообщать в мемуарах правду или хотя бы малую известную вам толику истины о распахнувшейся перед вами действительности (всей полноты происходящего не постигнет никогда и никто) — глупо. Безрассудно. По крайней мере — неосмотрительно. Только дурак и недалекий человек расскажет все как было. Что получится, если отобразите людей, с коими встречались, — объективно, реалистично, т. е. таковыми, каковы они есть? Получится: вы общались с отребьем, босяками, пьяницами, скупердяями, циниками, льстецами, лгунами, предателями, карьеристами… В то время как известные всем и каждому пословицы гласят: “Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты” или “С кем поведешься, от того наберешься”. Значит, надо делать вывод: чтобы читатель не подумал — вы тоже такой — дегенеративный, тупой, алчный, завистливый, следует составить о себе иное мнение!

Если напишете, что общались с гениями, светочами, лучшими умами эпохи, это отраженным светом возвеличит вас самого! Поэтому превозносите и расписывайте и приукрашивайте тех, с кем свела вас судьба. Напишете: “Мне посчастливилось…” В подтексте же прочтется: “Я сам такой, и всем посчастливилось, а особенно вам, читатели моих мемуаров! “

Домашнее задание

Какие примеры подобных дифирамбов вспоминаются?

Очерк М. Горького “В. И. Ленин”. “Я с ним общался! “

“Краткий курс истории ВКП (б) “, отредактированный Сталиным: они общались со мной.

Продолжите список самостоятельно!

Уточнение: для того чтобы сесть за мемуары, желательно (но не обязательно) хотя бы шапочно знать тех, о ком пишешь. Хотя такая формальность и дотошность — пустая формальность: люди пишут кто во что горазд о тех, кого никогда в глаза не видали.

Как прослыть гением?

1. “Он — гениальный писатель”, — говорит тот, кто считает себя сверхгением. Если может свысока поглаживать по головке “просто гения”, то действительно велик. Вам тоже надо так отзываться о тех, кто не составит конкуренцию, если хотите прослыть светочем.

2. Общеизвестна нелюбовь Льва Толстого к Шекспиру. Великий Лев Николаевич не признавал великого Вильяма. Две масштабные личности, нередко так бывает, не хотят уступать пальму собственного первенства никому. Вы тоже, если хотите прослыть великим и гением, должны кого-нибудь великого не признать, объявить его бездарем. Хоть того же Михаила Булгакова. Тогда на вас начнут взирать с уважением.

Московский Комсомолец № 25653 от 28 мая 2011 г.