Когда читаешь учебники по истории, то за событиями, как правило, не видишь людей. А здесь 60 лет истории нашего края. Истории, которая проходит через судьбы конкретных людей.
«Культурный рост подсказал крестьянам... организовать правильное почтовое сообщение. В деревнях набирали людей, которым поручали заботу о местной корреспонденции. На избах избранников появлялись почтовые ящики. Получение письма обгладывалось сбором в одну копейку, которая шла в пользу зав. ящиком. Отправка была бесплатной - письмо с маркой просто опускалось в ящик, и в известный час содержание ящика направлялось на настоящую почту».
Лето 1914 года Маргарита Владимировна с Людмилой живет в имении Пестка у Дмитриевой Марии Львовны. Сын Марии Львовны, Костя, стал мужем Людмилы: «Получение газет стало теперь одной из целей для массовых прогулок в Лосицы... Все, от мала до велика, сгорали от нетерпения узнать как можно больше и скорее о предстоящей войне. Местное население... охватила тревога: в волость требовалась деревенская молодежь и запасные. Бабы стонали, что им одним не справиться с полевыми работами. А зимою без мужиков и вовсе станет холодно и голодно... В газетах встречаются знакомые фамилии назначенных на военные посты... Все охвачены волнением... Вероятно, это заметно, т.к. даже петух..., породистый…, неизменно приходивший под балкон к чтению газет, реагировал выразительно на каждое сообщение военного характера. А объявление о войне он принял, пожалуй, взволнованнее всех: так закричал «дурным» голосом и захлопал крыльями на весь цветник, что мы невольно рассмеялись». Так было встречено известие о войне, которая положила начало страшному расколу в стране.
И так год за годом история нашего древнего края.
20-ый год, когда она с дочерью после 3-летнего перерыва приехала в деревню. Потом - 1925 год - разговор с крестьянином: «Пришли... откуда-то, - будто начальство над нами командовать. Ну, хорошо, командуй, да только с умом. А ума-то у этих и не хватало... Деревню они вовсе не знали. В позапрошлом году у нас скотину отбирали, не то в город отправлять, не то еще куда... Только они скотину не погнали гуртом..., а тут же ее порешили - прирезали. А куда доставить не спросили и ждали распоряжения. Стояло погожее лето, - солнышко так и жарит. Люди живые и те сомлели. А мясо на солнце лежит, - от него уже дух пошел... Ну, зарыли все, как есть, в землю. А мы без скотины остались».
Появление в деревне тракторов и комбайнов. Раскулачивание, когда давалась разнарядка выявить в деревне 25% кулаков. «Шептуны», из-за которых в 30-ые годы без вести пропадали часто невинные люди: «В нашем лесном углу... не скоро появляются технические новинки. Но радио дошло до нас раньше другого... Митя Гориневский..., решил устроить у себя детекторный приемник и таким образом иметь всестороннюю информацию». И хотя радио у него практически не работало, но «нашлись «шептуны». «Этот большой парень старается сблизиться с населением, чтобы вести исподволь «диверсионно-шпионскую пропаганду». Митю арестовали, правда, быстро выпустили, но в 1937 году его забрали совсем. Митя Гориневский был мужем Ольги Гориневской, это к ее матери, Варваре Николаевне, приехала в 1895 году Маргарита Владимировна со своей маленькой дочерью Люсей. И знала она Олю почти с рождения.
И еще о новых людях, которые появились в деревне. Партийное собрание, на которое писательница решила пойти. Вопрос стоял об учителе лосицокой школы Горячеве.
«Суть дела была в том, что он «манкировал» занятиями... А к тому же «несмотря на то, что он состоял в браке, разлагал население на глазах у учащихся, предаваясь сексуальным излишествам и «компроментируя» многих честных гражданок»...
Сидящие на скамейках мужики и бабы недоуменно хлопали глазами, не соображая, какую вину ставят учителю...
Старуха покорно встала
- Что касаемо этих самых... «сексулей»,.. я у него таких не видала... Газеты, правда, читал, а вот «сексулей» не приносил. Книжки еще и тетрадки... Но что вот на девок наших заглядывался — точно, - и побожиться могу... Да бог с ними, с девками-то, - каждая должна свою честь беречь, раз к ней пристает женатый... А вот насчет «сексулей», так присягу приму, их у него ни разу не видала».
Появились люди, которые не знали и не хотели знать язык деревенских жителей, не хотели говорить на этом языке. 1940 год — укрупнение деревень, поселения должны быть только в колхозах. Дома из поселков должны быть перенесены. И Маргарита Владимировна встает на защиту Большого Логовского дома, как все его называли. Дом отстояли, и он стоит на берегу Плюссы, предположительно, с 1810 года.
Выстоял он и в годы Великой Отечественной войны.
После войны писательница впервые оказалась в Логу в 1950 году: «Многое переменилось в нашем краю за 10 лет моего отсутствия. Большою новостью явились пришлые люди, которых пригнала к нам война из их разрушенных гнезд...
Ряд следовавших друг за другом суровых зим погубил у нас яблони, выморозил и лесные ягоды... Это ударило по интересам охотников: лесной и болотной птицы стало меньше. Да и охотники тоже как-то перевелись в наших краях, перекочевали в город...
Большой зверь устроился у нас привольно, не тревожимый ружейными выстрелами».
Она вспоминает березы, которые были символом верности в то время, когда она впервые ступила на Гдовскую землю, и с грустью констатировала: «Казалось, что-то новое и безнравственное вошло в психологию молодежи. Куда девалась святость обещаний юноши, страх обидеть, оскорбить девушку? Неужели все это сменилось преступным легкомыслием и безнравственностью?
Изменились правы, изменилось многое другое. Я понимала — это переходный возраст целого народа, поднимающегося на новую ступень развития. Трудный период и для отдельного человека. А здесь — целый народ...
У меня закружилась голова от мысли о глобальности вставшей передо мной исторической картины. Промелькнула осень
И вдруг я особенно ясно почувствовала свою старость...
Стало холодно и как-то неуютно.
А за окном снова зеленел сад, старый, поредевший».
