Так пусть же мир сегодня слышит
Салюта русского раскат,
Да, это мстит, ликует, дышит
Победоносный Ленинград!
(1944, Ольга Берггольц)

27 января 1944 года небо над городом-героем Ленинградом озарилось победным салютом. Это был салют в честь полного освобождения города от блокады, длившейся почти 900 дней и ночей, в честь героических защитников Ленинграда, выживших в блокадном аду, а также в честь тех, кто не пережил блокаду, кому так и не довелось увидеть родной город в блеске праздничных огней.

Сегодня исполняется 71 год со дня снятия блокады Ленинграда. И то, что пережили блокадники, не должно повториться никогда. Каждая семья была затронута этим горем, но, пока мы помним, рассказываем об этом, то память о войне будет жить.

Так пусть же мир сегодня слышит
Салюта русского раскат,
Да, это мстит, ликует, дышит
Победоносный Ленинград!
(1944, Ольга Берггольц)

27 января 1944 года разноцветные сполохи победного салюта красиво отражались на льду молчаливой Невы, на её гранитных парапетах. А люди, по свидетельству очевидцев, плакали. Плакали и от горя, и от радости. Ведь впервые почти за 900 дней блокады они открыто, не опасаясь бомб и снарядов, смогли выйти на улицы израненного, но всё ещё живого города. Да, именно в этот день рухнуло, окончательно рассыпалось под натиском советских воинов вражеское кольцо блокады вокруг Северной столицы. В том же году Борис Пастернак написал стихотворение, которое до сих пор тревожит наши сердца:

Вы помните еще ту сухость в горле,
Когда, бряцая голой силой зла,
Навстречу нам горланили и пёрли,
И осень шагом испытаний шла?
Но правота была такой оградой,
Которой уступал любой доспех.
Всё воплотила участь Ленинграда.
Стеной стоял он на глазах у всех.
Как он велик! Какой бессмертный жребий!
Как входит в цепь легенд его звено!
Все, что возможно на земле и в небе,
Им вынесено и совершено!

71 год минуло с того памятного дня, когда над Ленинградом взвился салют, знаменующий окончательное снятие блокады. 71 год над славным городом на берегах Невы проносятся дожди и снегопады, 71 год над ним сияет солнце и мерцает звёздное небо. Неумолимо летят годы, отдаляя от нас то время, когда Ленинград был фронтом, а каждый его житель – бойцом. Но с каждым годом всё яснее и отчётливее становится значение подвига, совершённого ленинградцами в дни блокады, сорвавшего планы коварного врага. Именно невиданные стойкость, мужество, самоотверженность защитников Ленинграда приблизили час всенародной Победы над фашизмом.

О блокаде Ленинграда написаны тысячи книг, созданы сотни документальных и художественных фильмов, написано множество картин и стихов. Сегодня, когда блокада постепенно переходит из живой памяти в историю, очень важны любые свидетельства о ней. В каждом из них – частичка того, что пришлось пережить людям в те трагические дни.
Особое место среди книг, написанных о блокаде, занимают дневники, воспоминания и письма очевидцев. В них – блокада без героизма, без подвигов, а блокада глазами простых людей, которые могли рассчитывать только на себя и своих родных.

В каждой книге особое описание блокады, во многом они похожи, в чем – то различны, фотографии и некоторые выдержки из дневников повторяются, но есть в них общее – это особо настроение – настроение беды, выпавшей Ленинграду и ленинградцам.
Особняком среди дневников и воспоминаний, конечно, стоит «Блокадная книга» Даниила Гранина и Алеся Адамовича – эпопея человеческих страданий, как ее назвали авторы, «книга, запрещенная в Ленинграде». Эта книга раскрывает то, что так упорно скрывала цензура послевоенного времени. Издавать «Блокадную книгу» в Ленинграде было запрещено, и только в 1984 году книга вышла в издательстве «Лениздат». В книгу входит глава «Ленинградское дело», где говорится уже о послевоенной расправе над городом, осознавшим ценой неимоверных страданий свой «залог величия», свой героизм. Честная и неимоверно трагическая, тяжелая книга, оживляющая давно умерших людей, муки, боль и ужас блокады, книга, сквозным мотивом которой, по словам авторов, является мотив памяти: «Все это было, и живущие люди должны об этом знать».
Известно, что некоторые из тех, кто пережил блокаду, до сих пор не могут вернуться в нынешний Санкт-Петербург, поскольку до дрожи бояться той боли, голода и отчаяния, которые царили в то жуткое время, и потому, что перед их глазами до сих пор, через 70 лет стоят картинки из прошлого...Например, блокадница Софья Болеславовна Лелюхина. Она была эвакуирована в Ярославскую область в 1942 году, и до самой своей смерти не вернулась в Петербург. Почему? В своих дневниках, через 17 лет после освобождения города, она написала: «А я не нашла в себе сил вернуться в город, так долго бывшим для меня родным. Мне страшны его дворы-колодцы, скопление людей на улицах и в домах. Я не люблю его угрюмые фасады с бесчисленными глазницами, похожих друг на друга, окон. За каждым из них – чужая семья, чужая жизнь, чужая судьба... Нет... прочь из этого кольца, прочь из этого города. Я не хочу видеть смерть, не хочу ощущать опять голод и безнадёжность, не хочу быть одна в снежном безмолвии... Пусть это будет только сон... Я просыпаюсь всегда в отчаянии, иногда в слезах...».

Ее дневник – это одно из наиболее честных признаний о том, что же происходило в те дни в Ленинграде: «Блокада, которую чудом пережила я, но тяжести которой не вынесли тысячи подобных мне, была иной... Нет, не «чувство локтя», не самоотверженное человеколюбие ощущала и видела я тогда, а духовный мрак, безнадёжность, глубокое одиночество каждого, голодную исступленность. Слишком дорога была в то время вода, чтобы мыть ею полы, и незачем было спускаться в убежища людям, для которых голод был страшнее бомб...».
Тем не менее, о героической стойкости людей, защищавших родной город, существует немало воспоминаний. Например, воспоминания о легендарной «Дороге жизни», и о тех, кто ее отстаивал. Неслучайно в самом Ленинграде ее называли «дорогой смерти». Стоило огромного мужества и смелости отправиться по этой дороге за продовольствием, рискуя умереть каждую минуту. Но эти же слова можно применить и к жизни в блокадном городе, в котором, действительно, соседствовали самая мрачная подлость и самое высокое благородство и самопожертвование.

В 2013 году вышла в свет книга Сергея Ярова "Повседневная жизнь блокадного Ленинграда", которая конечно же, о подвиге Ленинграда, но подвиге мученическом, здесь читатель не найдет привычных пафосных слов. Это – не энциклопедия жизни осажденного города с подробным обзором всех ее сторон. Это книга о блокаде, рассказанная глазами самих жителей Ленинграда: об их бедах и страданиях. Сергей Яров воссоздает страшные картины умирающих в муках ленинградцев. В этом ему помогают архивные документы, которые сейчас стали доступны: письма, дневники и воспоминания самих блокадников. Атмосфера книги тяжелая, равно как и сама тема – это абсолютная трагедия. И описывая эту трагедию, автор говорит о том, что представляли собой улицы города, чем питались ленинградцы, как спасались от холода и голода, и вместе с тем как оставались в нечеловеческих условиях людьми и помогали друг другу.
«Были ли ленинградцы героями? Нет, это не то: они были мучениками...», – отмечал Дмитрий Лихачев. «Вторая мировая война породила три города – символа, - продолжает эту мысль Даниил Гранин. - Хиросиму – как ужас атомной бомбы, Сталинград – символ сопротивления и Ленинград – символ страдания неповинных людей».

Ленинград был городом страдальцем, городом мучеником. Но его жители не теряли чувства человеческого достоинства. И, во многом благодаря этому, выжили. «В осаждённом, израненном городе, лишенном нормальных условий существования, люди не растеряли естественных человеческих чувств, - вспоминал Лев Моисеевич Никольский, в годы блокады литературный сотрудник «Ленинградской правды». – И потому в затемненных театрах выступали артисты, музыка звучала в концертных залах, за книгами выстраивались длинные очереди...».
Все дальше в историю уходят от эти страшные годы, вот уже 71 год прошел со дня освобождения города. Но время не властно над памятью о тех суровых днях – они не могут быть забыты: слишком велики и тяжелы были потери. Проникновенны слова авторов книги «Память: письма о войне и о блокаде»: «Оглянись вокруг. Там, где каждую пядь земли в жестокую военную годину мы брали кровью, встают, качаясь, из травы обрызганные росою цветы. И мирная тишина вот уже столько лет...». Ради этой мирной тишины мы должны помнить о войне и о блокаде. И нет конца этому разговору, ибо с каждым днем раскрываются новые факты, появляются новые книги и воспоминания.

Это очень больная тема, очень тяжелая ноша. Но говорить об этом нужно: ради сохранения памяти о тех, кто пережил это страшное время, кто остался жив, и кого уже нет в живых. Но памяти не идеологической, как это было в послевоенное время, а памяти искренней, человеческой. Нужно чтить тех, кто отстоял город, восхищаться тем героизмом, который был присущ ленинградцам: «внутрисемейным, внутриквартирным, где люди погибали, где совершались невероятные поступки...».

Вечная слава героям, защитившим Ленинград:
«Слава и тебе, Великий город,
Сливший воедино фронт и тыл.
В небывалых трудностях который
Выстоял. Сражался. Победил!"

(Вера Инбер.1944г.)

В заключение хотелось бы вспомнить строки псковского поэта Льва Малякова, посвященные блокадному Ленинграду:

Двадцать седьмое января!
Для ленинградцев эта дата-
Как рукотворная заря!
Сражались,мучились не зря-
Грядет с фашистами расплата!

У Петропавловки салют,
Как увертюра к Дню Победы.
На фронте злее пушки бьют:
С лихвой фашистам воздают
За все страдания и беды.

Освобожден старинный Гдов-
Развалины на речке Гдовке.
Разруху русских городов
Спегальский описать готов.
И вот он вновь в командировке.

Июнь старался добротой
Берез, черемухи, сирени,
Садов цветущей красотой
Смягчить оставленный разбой.
Июнь был настоящий гений!

Но черных обгорелых труб
Не спрятать буйному цветенью.
Фашистский след жесток и груб,
Оставленные зданий трупы
Теперь нуждались в возрожденьи.

Найти какие - то приметы
Былых дворов, палат роскошных-
Как новую открыть планету.
Спегальский шел к былому свету
По-реставраторски дотошно.

Вернувшись из командировки,
Отчет о разрушеньях сдал.
И снова - псковские поковки,
Печей фрагменты рисовал.

Лист за листом - и древний город.
Как Феникс, зримые черты
Приобретал. Не в силах ворог
Лишить нас псковской красоты.

(Лев Маляков. "Снятие блокады")

Антонина Голубева, Региональный центр чтения