Навстречу БУНИНСКИМ ЧТЕНИЯМ

…мы некий грозный знак миру и посильные борцы за вечные, божественные основы человеческого существования, ныне не только в России, но и всюду пошатнувшиеся.

Иван Бунин «Миссия русской эмиграции»

...мы некий грозный знак миру и посильные
борцы за вечные, божественные основы
человеческого существования, ныне
не только в России, но и всюду пошатнувшиеся.
Иван Бунин «Миссия русской эмиграции»
26 января 1920 г. из революционно-гражданской России русский писатель И.А.Бунин уезжает в Одессу. Там он проживет до весны, наблюдая победное шествие большевизма. «В человеке просыпается обезьяна», - с горечью говорит Иван Алексеевич, наблюдая пьяную матросню, богоборческий шабаш на улицах.  Олег Михайлов, писатель, доктор филологических наук:
Бунин яростно отрицал большевизм, прежде всего за то, что именно большевизм поставил точку в абзаце, который начинался – Народ-богоносец. Это постепенное и планомерное уничтожение образа Христа и всего того, что связано с православием длилось, и продолжалось очень долго, и в этом отношении Бунин видел главную опасность большевизма, который призвал чернь, уголовников...
В конце весны 1920 г. при помощи друзей Иван Бунин и его супруга смогли перебраться в Париж. Вскоре удалось снять маленькую квартиру в доме №1 на ул. Жака Оффенбаха.
К этому времени писатель, которому не исполнилось еще и 50 лет, был уже признанным классиком русской литературы. Его книги дважды удостаивались награды Российской академии наук, премии им. Пушкина. В 1909 г. избран одним из 12 почетных членов академии, среди которых был и Лев Толстой.
Становление Бунина-писателя пришлось на первые 15 лет XX столетия. В эти годы Россия захвачена идеями, теориями, проповедями подчас абсолютно противоположными друг другу. Трудно было противостоять им. С одной стороны давила политика: Маркс, пролетарии, община, Пресня, Дума. С другой — эстетика: Ницше, Соловьев, соборность, Бодлер, Маларме, Ибсен. Многие не выдерживали такого натиска, разрушаясь личностно, впадая в эстетствующие крайности.
Русский философ, эссеист Федор Степун, высланный советской властью в 1922 г., дал оценку личности Бунина в контексте русской культуры:
«Годы, в которые креп и развивался талант Бунина, были годами более или менее опасных срывов почти у всех значительных русских писателей, и та свобода и самостоятельность, с которой Бунин прошел и мимо всех этих эстетических нарочитостей декадентства, и мимо всех политических утробностей общественности, представляется поистине замечательными. Этой царственной свободе, укорененной в твердом, инстинктивном знании того, что его таланту, потребно и что непотребно, он, прежде всего, и обязан всем тем, чего достиг''.
Иван Бунин родился в один год с вождем мирового пролетариата. Несмотря на то, что все XX столетие бунинские соотечественники исступленно кричали о том, кто «вечно жив», кто «переживет века», история обозначила истину довольно быстро. Ирония судьбы такова, что духовная культура всегда выше лозунгов, политических партий. Поругание святыни – это незаживающий рубец на теле ниспровергателей.
Столетие со дня рождения Бунина русская эмиграция в Париже отметила «с тем неподдельным одушевлением, с тем вниманием, которые, вероятно, порадовали бы покойного Ивана Алексеевича и пришлись бы ему по душе»(Георгий Адамович).
Во Франции к Бунину пришла и мировая слава. В ноябре 1933 г. Бунин стал первым русским писателем, удостоенным Нобелевской премии по литературе. Причем, Шведская Академия присудила ее за роман «Жизнь Арсеньева», созданный Буниным уже в эмиграции.
Советский Союз известие о вручении премии писателю проигнорировал. Лишь спустя несколько недель «Литературная газета» в редакционной статье назвала писателя «матерым волком контрреволюции». Весь свой «блеск» по разоблачению Нобелевских российских литературных лауреатов советская пропаганда явит через десятилетия, огрызаясь на Бориса Пастернака, Александра Солженицына, Иосифа Бродского.
Полученные от шведской академии деньги, не сделали писателя богатым. Определенную сумму Бунин сразу выделяет на помощь нуждающимся писателям. В дальнейшем деньги давал всем, кто обращался к нему с просьбами.
В 30-е годы в европейских странах прошли торжества в честь Нобелевского лауреата Ивана Бунина, как последовательного защитника и продолжателя великой русской культуры. Несмотря на мировое признание, в Советском Союзе имя Бунина в течение 25 лет оставалось под полным запретом. Бескомпромиссная публицистика и знаменитые «Окаянные дни» Бунина явились главной причиной долгого отлучения писателя от советского читателя. «Окаянные дни» это свидетельство поругания духовного и культурного наследия Отечества. Образ матроса, орущего с трибуны, физически обжигал Бунина. «В могиле буду переворачиваться», - говорил Иван Алексеевич, с содроганием вспоминая всю эту большевистскую вакханалию.
Сергей Морозов, кандидат филологических наук: «Бунин просто органически не мог принимать большевизма и всего, что с ним было связано. Потому что он был в гуще всех этих событий. Видел и совершенно гениально все это изобразил. Ярко, просто, зримо... Эта страстность Бунина больше всех и раздражает, и эту страстность называют субъективностью, пристрастностью, многим до сих пор не хочется признать того, что произошло, к чему все это привело, и что мы имеем сегодня».
16 февраля 1924г. на вечере русских писателей в Париже И.А.Бунин выступил с речью, которая потрясла эмиграцию и вызвала настоящую бурю в левой и коммунистической печати.
«Миссия русской эмиграции» не понравилась ни либеральным демократам, ни большевикам. Парижская газета Милюкова «Последние новости» и советская «Московская правда» почти одинаково озаглавили свои статьи - «Голоса из гроба» и «Парад мертвецов». Либеральные издания обвиняли писателя в клевете на революционную интеллигенцию, советские идеологи клеймили его привычными штампами – «помещик-мракобес», «дворянин-крепостник», «представитель разбитого революцией класса».
«Как не безумна была революция во время великой войны, огромное число будущих белых ратников и эмигрантов приняло ее. Новый домоправитель оказался ужасным по своей всяческой негодности, однако чуть не все мы грудью защищали его. Но Россия, поджигаемая "планетарным" злодеем, возводящим разнузданную власть черни и все самые низкие свойства ее истинно в религию, Россия уже сошла с ума,- сам министр-президент на московском совещании в августе 17 года заявил, что уже зарегистрировано,- только зарегистрировано! - десять тысяч зверских и бессмысленных народных "самосудов". А что было затем? Было величайшее в мире попрание и бесчестие всех основ человеческого существования, начавшегося с убийства Духонина и "похабного мира" в Бресте и докатившееся до людоедства».
Русская культура разрушалась целенаправленно, масштабы разрушения ощутимы по сей день.
В 1923г. председатель научно-методической секции Государственного ученого совета (ГУСа) Наркомпроса Надежда Крупская подписала первую инструкцию по изъятию из библиотек и уничтожению более 120 произведений художественной литературы для детей и взрослых. Полному истреблению принадлежали также книги о религиозном воспитании, учебники «Родная речь» и «Буквари». Через 30 лет в списках Главлита было уже свыше 500 имен запрещенных авторов и названия сотен особо опасных произведений, в том числе труды всех русских философов, сочинения Достоевского, Льва Толстого, Лескова, Бунина, Гоголя, Шмелева, Булгакова и многих других. В 1935 г. специальным постановлением было запрещено издание романа Достоевского «Бесы», а из библиотек постепенно изъяли всю его публицистику. Так резонировало высказывание Федора Михайловича о коммунизме, который он называл нелепостью и скотским учением.
В 1923г. Бунины поселяются в Грассе, где сначала они живут на вилле Бельведер, затем - Жанет. В то время это был тихий провинциальный угол приморских Альп, недалеко от Канн. После долгих мытарств писатель обрел долгожданное уединение, необходимое для работы. Известие о нападении Германии на Советский Союз лишило Бунина спокойствия. Все внимание было приковано к России. На большой карте СССР ежедневно отмечал ход боевых действий. Оставаясь убежденным антикоммунистом, страстно желал победы русскому оружию, отчаянно переживая любой успех немцев.
«Не запомню такой тупой гадливой тоски, которая давит меня сегодня. Вспомнилась весна 19-го года, Одесса, большевики. Очень похоже на то, что давило тогда. Да, опять окаянные дни», - записывал Иван Бунин в те дни.
Деньги у Нобелевского лауреата давно закончились, Бунины часто голодали, питаясь иногда одной брюквой. Но от любых предложений со стороны оккупационных властей о сотрудничестве Иван Алексеевич отказывался.
Победу над гитлеровской Германией восприняли как долгожданное радостное известие. Советы посылают Константина Симонова к Бунину с целью уговорить того переехать в СССР. Симонов является в Грасс с багажом советского провианта. «Хороша большевистская колбаска» - сказал Бунин, но возвращаться не стал.
В то же время, когда руководство Союза Русских Писателей в Париже исключило из состава тех, кто получил советское гражданство, Бунин сам вышел из Союза. За этот поступок на него ополчилась эмигрантская пресса, его действия осуждали даже ближайшие друзья и почитатели.
Но до конца жизни он остался свободным, абсолютно независимым в своих поступках и суждениях человеком.
И.А.Бунин умер на 83 году жизни, так и не дождавшись издания своих сочинений на родине. До последнего дня работал над книгой о Чехове. Литературный архив Бунина был впоследствии передан в University of Leeds, Great Britain.
13 ноября 1953 г. при огромном стечении народа Бунин был похоронен на русском кладбище Sainte-Geneviève-des-Bois под Парижем. Надгробье на его могиле было выполнено по эскизу художника Александра Бенуа, который взял за основу древний русский крест, стоящий на месте боев русских дружин с ливонскими и тевтонскими рыцарями в Псковской губернии.
В Большой Советской Энциклопедии (БСЭ) того времени о Бунине было написано так:
Бунин Иван. Эпигон дворянской культуры. Великую Октябрьскую социалистическую революцию встретил враждебно. В 1919 г. как космополит и изменник, прославлял интервенцию. Произведения Бунина проникнуты безысходным пессимизмом и мелочны по тематике.

Настанет день - исчезну я,
А в этой комнате пустой
Все то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.

И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.

И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно
и море ровной синевой
манить в простор пустынный свой.
10 августа 1916
Нина Яковлева, руководитель регионального центра чтения