Афанасьев Юрий Иванович,
краевед (Псков)

Впервые автор этого материала, выпускник Ленинградского университета о том, что Ольга основала Псков и начала крестить псковичей раньше всех на Руси услышал в начале 60-х годов от священника Никольской церкви в Каменном Конце Гдовского района. Пожилой человек так самозабвенно рассказывал юнцу, прибывшему посмотреть храм, который посещали его предки до постройки Ильинской церкви в Черме, что бесполезно было его перебивать. Такая убеждённость заставила подробнее изучить этот эпизод отечественной истории и, в свою очередь, окончательно убедиться в своей правоте: старик пользовался какими-то источниками, которые не вписываются в историю Руси, поэтому наукой не признаются. Позднее оказалось, что он пользовался церковной биографией Ольги, составленной после её канонизации в 1547 г., написанной через 600 лет после её жизни, поэтому во многом вымышленной.

В наши дни автору приходится вторично сталкиваться с такой трактовкой образа княгини Ольги. И напомнил ему об этом читатель Е.Михайлов из деревни Озера, видимо, не имеющий исторического образования. Значит, настало время познакомить его с научной биографией этой государственной деятельницы. Церковь её называет великой княгиней Ольгой Всероссийской. Здесь без вымысла только одно слово «Ольга» и то не русское. Она никогда не была великой княгиней, потому что в X веке, когда она жила, не было такого титула. На всю Киевскую Русь был единственный правитель, который назывался просто князем и пресекал любые самозванства, поэтому других князей не было. Великие князья появятся в XII веке с началом феодальной раздробленности Руси. Во главе каждой земли появится свой князь, и, чтобы отличить от них Киевского князя, который хоть и не был сильнее других, но по традиции считался старшим, его и стали звать великим, в значении больший, старший, т.е. не так, как именовали Петра Великого. И княгиней её называют условно и для краткости. Скорее всего она была регентшей при своём сыне княжиче Святославе. Чтобы это подчеркнуть, она брала его в поход против убивших его отца Игоря древлян. Он даже «участвовал» в сражении против них. До Ольги на Руси никогда не правила женщина. Трудно даже представить, как тяжело ей было браться за это неженское дело. Она чувствовала себя неловко и всячески подчёркивала, что правит вынужденно и временно, чтобы иметь возможность вырастить сына. Ольга и Всероссийской в X веке не могла быть, потому что России тогда ещё не было. Официально страна станет называться Россией после победы Петра I в Северной войне в 1721 году. А при Ольге, её муже Игоре, Вещем Олеге – это скромное государство, которое будет увеличиваться при всех последующих правителях: её сыне Святославе, внуке Владимире, особенно при Владимире Мономахе – деде Псковского князя Всеволода Мстиславича.

Почему автор увязывает образ Ольги с «Повестью временных лет»? потому что это самая древняя (из сохранившихся) летопись нашего народа и древнерусского государства. Историки последующих времён считают её наиболее объективной: она опиралась на более древние летописи, и за 200 лет после Ольги ещё не было необходимости что-то в ней менять или добавлять. Поэтому в этом документе Ольга предстаёт перед читателями и исследователями, так сказать, в первозданном виде, без мифов, легенд и преданий.

Первый раз эта летопись сообщает об Ольге под 903 годом, когда её привели от Пскова Игорю в жёны. Летопись не сообщает о её возрасте, но по традициям того времени, замуж выдавали в 13-15 лет. Археологи доказывают, что Псков, как город, был построен при Вещем Олеге /С.В. Белецкий/, если не раньше. Значит, Псков старше Ольги, поэтому она не могла его основывать. (Эта летопись, с. 83, Издательство «Наука», 1997 г.). Отец Игоря Рюрик умер в 879 году, когда мальчику было лет пять, поэтому к 903 году Игорь был старше, и, надо думать, это была его не первая жена. Нигде не говорится, сколько было у него жён, но у его внука Владимира Святого было много жён и около 800 наложниц (там же, с. 129). Наличие других жён Игоря только усложняло положение Ольги. Но у неё, видимо, было какое-то преимущество, возможно, она была из другого варяжского княжеского рода, а другие его жёны были более простого происхождения. Кроме того, глава дружины Игоря Свенельд был тоже варягом, поэтому поддерживал варяжку Ольгу.

Второй раз «Повесть временных лет» сообщает об Ольге под 945 годом. В этом году её муж Игорь в нарушение традиции вторично явился к соседнему союзу племён за данью. Древляне заявили, что, если повадится волк в стадо, то перережет всех овец, пока его не убьют. И убили его. Узнав о мученической гибели своего мужа, весь этот год мстит она погубившим его древлянам. Сначала заживо зарывает их посольство в землю, потом сжигает второе посольство в бане. Наконец, приходит с войском к кургану над могилой Игоря и устраивает тризну, в разгар которой приказывает зарубить 5000 пьяных древлян. Испуганные древляне попрятались в своих деревянных городах. Ольга окружает и осаждает города. Древляне предлагают любой выкуп, чтобы Ольга прекратила мстить. Но кровожадной язычнице Ольге нужна только полная беспощадная месть, поэтому она пошла на очередную хитрость: мол, что с вас взять, у вас и для себя мало осталось. Отказавшись от хлеба, сала и мёда, она берёт по три голубя и по три воробья с каждого двора. Видимо, такая лёгкая дань не вызвала подозрений у жителей Искоростеня, поскольку у многих народов мясо голубя до сих пор считается деликатесом. Получив птиц, Ольга велела к их ногам привязать трут, который подожгли и отпустили птиц. Они полетели к своим гнёздам, под крыши изб. От этого разом загорелись дворы так, что невозможно было тушить пожар. Люди побежали из города. Ольга приказала их хватать. Одних убили, других взяли в рабство, третьих заставили заплатить тяжёлую дань, две части которой шли в Киев, на государственные дела, а третья – в Вышгород, «ибо был Вышгород городом Ольги». В летописи всё это описано более яркими красками, да так, что диву даёшься, как эта беспощадная язычница стала христианской святой. А ведь православие учит совсем другому. Эта летопись составлялась в XII веке, через 200 лет после Ольги, когда уже были известны все её христианские «подвиги», но они тогда бледнели перед её языческим прошлым, поэтому о ней тогда предпочитали говорить меньше, только голые факты (Повесть временных лет, Библиотека литературы Древней Руси, т. I, СПБ, Наука, 1997, с. 107-108).